|
История эта произошла в середине 80-х. В новгородских деревнях самым большим дефицитом были водка, считавшаяся жидкой валютой (денег за помощь с дровами или огородом механизаторы не брали принципиально), и почему-то молочные поросята.
Поэтому перед самым отпуском моя мама запустила самогонный аппарат (того, что выдавали по талонам, хватило бы только на дрова, да и то на пол-зимы), а папа где-то раздобыл двух живых поросят. В тот злополучный вечер перед отъездом маме нужно было отработать в ночь, а папа решил обмыть нагрянувший отпуск в компании с телевизором и литровой емкостью с "дефицитом". Мне тогда было лет 15, поэтому толку от меня в смысле компании не было. Решив после пары стаканов, что принято достаточно, да и в дорогу завтра с утра пораньше, папа понес банку с оставшимся самогоном на кухню. Уж не знаю, что за манипуляции он с ней совершал, но в результате посудина выскользнула у него из рук и разбилась. На шум, кроме меня, прискакали оба поросенка, до этого мирно дремавшие в коробке и никогда прежде самостоятельно из нее не выбиравшиеся. Пока мы с папой носились с тряпками из кухни в ванную и обратно (запах-то, запах!), один поросенок отправился обратно в коробку досыпать, а другой под шумок налакался добротной самогонки. На следующее утро папе влетело по первое число. Без вести пропавшая банка самогона - это еще полбеды. Дело в том, что тот самый "шустрый" поросенок после вчерашней вылазки не подавал признаков жизни (он же еще маленький был, размером с кошку). Определенных признаков смерти он тоже не подавал, просто был "никакой", поэтому было решено его загрузить в машину и потом уже на месте разбираться. Дорога до деревни занимала часа 4, и когда мы в очередной раз остановились по зову природы и проверили поросят, оказалось, что "шустрый" преставился. Папа завернул отмучавшееся животное в газетку и отправился в глубь лесочка, чтобы захоронить поросенка и не травмировать впоследствии бабушку. Через минуту он вернулся, неся в руках совершенно синего (прошу прощения за подробности) страдальца и с выражением полного изумления на лице. "Я его несу, а он это... писать начал!.. " Это все, что он смог нам объяснить. Когда мы приехали, наконец, в деревню, бабушка не стала долго церемониться с нами, а сразу принялась выхаживать животинку. Билась она с ним долго и, засыпая, я уловила фразу: "Ну, если и это не поможет... " Проснулись все часов в пять утра от грохота и кошачьего верещанья. Это оживший поросенок, проведший ночь на печи в валенке (бабушка додумалась) спрыгнул примерно с полутораметровой высоты печки, отогнал кошку и принялся жадно отпиваться молоком. Впоследствии выяснилось, что перепробовав все известные способы, бабушка решила вышибить клин клином и "опохмелила" порося чаем с добавлением все той же самогонки...
Вернуться назад
|