Однажды мой знакомый журналист брал интервью у долгожителя. Вот что из этого получилось.
Журналист включил диктофон.
- Итак, дедушка, вам на самом деле сто один год?
Дед отрицательно помотал головой.
- Что, больше?
Дед согласно закивал.
- Ну, ничего себе! А на сколько?
Дед показал два пальца.
- Ага! Значит, вам сто три?
Дед согласно закивал.
- А почему вы молчите?
Дед что-то пробулькал, показывая себе указательным пальцем на рот.
- А, понимаю, зубы! Так у вас еще свои зубы есть?
Дед согласно закивал.
- И что, сильно болят?
Дед отрицательно помотал головой.
- Ага, несильно! Это потому, что вы их полощете, да? Народным средством, да? Которое дошло до нас, так сказать, из глубины веков, да? А, вот оно, вижу! Можно?
Журналист взял со стола запотевшую бутылку, повертел ее в руках, вынул самодельную бумажную пробку, понюхал.
- Так это же самогон! Да холодный какой. Ледяной просто!
Тут дед сделал глоток и просипел:
- Вот именно! Передержал малость в морозилке. А мне холодное пить нельзя – ангины боюсь, язви ее. Пришлось вот во рту согревать, а потом уж глотать. Слушай, паря, у тебя закурить нету? А то мне бабка не дает!
Журналист, наконец, захлопнул непроизвольно открывшийся рот.
- Чего не дает?
Дед, осторожно забирая из руки журналиста бутылку и ставя ее на место:
- Чего, чего… Не дает, и все тут. И курить в том числе. Разведусь с ней, на хрен, женюсь на молодке. Есть тут одна по соседству. Всего восемьдесят пять годков. Хоть куда еще телка. Ну, чего там у тебя еще, спрашивай. А я, пока бабка из погреба вылезет с огурцами, накачу-ка еще по одной. Грех перед обедом не выпить. Будешь?..
|
