Дома у нас постоянно обитает какая-нибудь живность: кошки, собаки, птицы, рыбы, черепахи, ужики там всякие, так уж оно получается, что без них уже и жить неинтересно. Причём любовь к ним заразна.
Так соседка по площадке долго ворчавшая на пару кошек и собаку: "Развели псарню-то! (? кошек вроде больше)," теперь ласково причитая выводит на прогулку своих троих кисок и больше не ворчит. Не раскажешь всего над чем приходилось хохотать до слёз. Вот хоть парочка историй. Предложили нам собаку восточно-европейскую овчарку. Поскольку в тот момент никого кроме кошки Машки у нас не было мы решили что вполне осилим и собачку. Привели её, аж смотреть было жалко, кости, а не собака, шерсть поредела, лапы слабые. Маня, как самая наглая, тут же на неё набросилась, причём даже шерсть не потрудилась поднять. Еле втолковали мы ей, что слабых обижать недостойно, после чего она заняла сторожевую позицию среди комнаты и рычала на забившееся под кровать существо раз в 15 тяжелее себя весом. Но через неделю поняла, что Шельма совсем неплохая собака и притащила ей откуда-то примирительную сосиску. Через месяц собака отъелась, окрепла, шерсть на ней лоснилась и начала густеть. В общем поправилась совсем. Тогда Манька принялась за следующий этап операции "Шельма". Она стала всё чаще сопровождать собаку на прогулках. А если спустить Шельму с поводка и вовсе куда-то умурлыкивать (зазывала её мурлыкая за собой). Однажды я с подругой заболтавшись не заметила куда они намылились. Я туда-сюда - пропала собака, а по городу пьяницы бродят ловят их и в ветеринарку сдают. Но через полчаса заявляются обе, причём шельма жуёт здоровенный кус варёной колбаски! С той поры Машка ей как Бог стала. А кошка чуя собачье уважение бродила по двору так хвост задрав, что задние лапы едва до земли доставали, попробуй сунься к ней с тылу-то собачка в 70 кило весом охраняет!
Шельма имя своё оправдала. Собакой она была доброй, послушной и толковой, обучалась легко. Но не без хитринки. Так однажды сидела она на кухне нюхала воздух и ждала костей от разделки курочки, которую я студила на столе. Как всякая благовоспитанная собака Шельма ничего со стола не брала, ну, разве только ей разрешат, хоть морда у неё гораздо выше уровня его поверхности. Кура остыла. Я её на вилку подцепила и понесла к доске, что на полке возле газа, чтоб удобнее было сваливать кусочки в суп. Шельма не выдержала такого искушения. Она пересела поближе к траектории движения курицы и широко открыла рот. Остальное я сделала сама, почти вложив туда курочку. Хорошо вовремя заметила, что происходит. Морда у Шельмы стала грустной когда кура плавно дала задний ход. Но тут же повеселела, когда я наградила её за выдумку крылышком.
|
