|
Концерт в зале им. Чайковского. Ведущая объявляет "Итальянское каприччио", меркнет свет в зале, прожектора освещают сцену с уже рассевшимися музыкантами, и тут по залу пробегает шепоток недоумения: на помосте дирижера перед пультом стоит стул. Простой стул.
Дирижировать сидя? Такого филармония еще не знала. В головах публики успела мелькнуть мысль об инвалиде, ветеране сцены, поэтому показавшийся из-за кулис пожилой господин в серых спортивных брючках и свитерочке был встречен невероятной овацией. Господин же, немного смущаясь, но явно гордясь собой, дошел до стула, поднял его над головой и торжественно удалился. В его жизни это был самый счастливый день: его, много лет таскающего дурацкие стулья, наконец-то узнали, признали, встретили и проводили по достоинству. До аудитории не сразу дошел смысл произошедшего. Овации постепенно сменились хихиканьем, потом - сильным, дружным смехом, а затем - хохотом. Именно под этот хохот, абсолютно неуместный в таком зале, и вышел настоящий дирижер. В его жизни это был не самый лучший день.
Вернуться назад
|