Дело было в конце 80-х годов прошлого века в одном из Питерских военных училищ...
- Кто насрал майору Платову на голову?!!!...Кто это сделал?... Кто? Пусть он выйдет из строя! Я хочу в глаза этому засранцу посмотреть!!!
Командир курса, по прозвищу Папа, стоял перед строем и в каждом чеканном слове его слышался рокот проснувшегося вулкана. Строй молчал. Строй рисовал в воображении эту жуткую картину. Когда наш Папа был чем-нибудь расстроен, он в промежутках между фразами начинал мелко дергать головой влево-вправо, словно китайский болванчик, причем фуражка каким-то чудесным образом в это время оставалась абсолютно неподвижной относительно земли. Вот и сейчас под фуражкой начиналось движение. Пахло грозой.
- Идиоты! Я в последний раз спрашиваю! Кто насрал майору Платову на голову? - клокотал и тряс головою вулкан. -Значит, срать с третьего этажа - смелости хватило! А, признаться - нет?!!
Действительно, как же так можно? - думал строй. Коменданту училища, и прямо на голову? Срамота! И как же этот смельчак попал-то в него с третьего этажа нашей казармы? Вообще-то про нашего коменданта, майора Платова, рассказывали множество всяких легенд. Легенды эти передавались от курса к курсу и обрастали невероятными подробностями, поэтому в некоторые рассказы старшекурсников верилось с трудом. Может быть, с комендантом и вправду что-то такое иногда случалось, но, то - легенды, а сейчас ... Ужас! Ни в какие ворота не лезет. Как же можно так поступить с офицером? И вообще, что он делал возле нашей казармы ночью? Папу заклинило. В очередной, самый последний раз, он спрашивал и не получал никакого ответа на свой простой вопрос. Желание заглянуть кому-нибудь в глаза становилось опасным. Он взывал к совести ночного героя, но совесть героя его не слышала.
- Стадо кретинов! Я же приказал ходить в сортир на второй этаж!
Лето. Конец учебного года. А, летом, как известно, обязательно нужно закрыть туалет на ремонт. Это жизненно необходимо. Не знаю как в нынешних вооруженных силах, но в наше время ежегодный ремонт туалета в казарме - одна из традиций, которая соблюдалась свято. Когда наступает такой момент, сразу чувствуешь со стороны командования трогательную заботу о своей персоне. Туалеты летом ремонтируют, видимо, для того, чтобы осенью курсантам было удобно в новом сортире сидеть и настраиваться на учебный процесс. Так сказать: «Праздники закончились и давайте входить в нормальную рабочую колею». Так, вот. Пока твои родные унитазы находятся в раскуроченном состоянии, справлять нужду надо в другом месте. Желательно - где сказали, хуже - куда добежал. В разгар содержательной беседы и бесконечных попыток найти чьи-нибудь глаза, в казарму прибыл сам Платов. Все с интересом посмотрели на его голову. Она была как всегда одета в фуражку. Следов покушения видно не было. Первые шеренги усиленно принюхались. Запах был, но не тот. В чем же дело? - думал строй - Где же подвох? Прояснилось.
Кабинет коменданта находился в подвале того же здания, что и наша казарма. Он имел отдельный вход, который был аккурат под окнами туалета, только тремя этажами ниже. Лестницу в подвал прикрывал козырек, на котором поутру и было обнаружено оно - свежее говно. Комендант, не долго думая, позвонил нашему Папе и сообщил о вопиющем случае дисциплинарного нарушения. - Да, ваши это !!! Ваши !!! А кто же еще??? Посмотрите, как оно расплющилось! С другого этажа так не плющится ! ! !
Уж, так повелось в армии, что по каждому серьезному случаю нарушения воинской дисциплины принято учинять дознание.
- Дежурный! Список! Всех по-фа-миль-но! Всех до одного! Всех, кто ночью ходил в туалет!
Все осознали - случай серьезный и дознания не миновать. Платов и Папа, вместе с дежурным, дневальными и командирами взводов проследовали в туалет. Остальные столпились у входа. Платов прищурил один глаз и посмотрел из открытого окна, прицеливаясь на козырек своего кабинета.
- Без сомнения, это ваши! Все сходится! Вот, сами посмотрите!
Папа, в надежде, что это все-таки не мы, что Платов не правильно прицелился, высунулся в окно и прищурил левый глаз. Сходится. Открыл левый, прищурил правый, все равно сходится. Говно лежало точно под окном.
- Может это собачье?
- Собачье? Собаки ночью не срут! Собаки ночью спят!!! Человечье это! Человечье! Будьте уверены! Я-то знаю!!!
Папа обернулся. Голова под фуражкой затряслась сильнее. Взгляд требовал крови.
- Дежурный! Что вы тут смотрите? Посмотрите! Посмотрите, как у вас служба несется!
Дежурный посмотрел вниз на говно и понял, что служба несется из рук вон плохо. Всю ночь он крепко спал и никакого списка придумать естественно не мог. Спасение утопающего - дело рук самого утопающего. Он принял строевую стойку, совершенно серьезный вид, и, преданно глядя прямо в глаза коменданту, и как будто по - секрету, тихо, но очень уверенно произнес:
- Товарищ майор! Это невозможно сделать из окна! Если кто-нибудь высунет зад на улицу, то он обязательно вывалится наружу. Его сила тяжести перевесит!
- Какая сила? Чего тяжести? Вы, товарищ сержант, чего несете?
- То есть, я хотел сказать, всемирное тяготение!
Такого научно обоснованного отпора комендант не ожидал. Видимо вспоминая упомянутый закон всемирного тяготения, комендант недоверчиво посмотрел на Папу. Папа на дежурного. - Да вы сами, сами проверьте. Это невозможно! - воспользовался паузой дежурный.
Лучшее подтверждение теории - практика. Комендант это знал. Он вскочил на подоконник, развернулся спиной к окну, а лицом к благодарной публике, присел, отклячив зад, и стал медленно пятиться, держась за углы оконного проема.
- Вот смотрите, как он это делал. Вот, так он пятился, пятился...
Платов, продвигаясь все ближе и ближе к внешней стороне рамы, медленно разгибал руки. Руки выпрямились.
- Смотрите! Смотрите быстрее! Вот! Вот так он держался и срал!
Дежурный и Папа присели. В просвет между комендантским задом и подоконником был виден чудный летний день, каковыми не часто балует своих жителей северная столица.
- Товарищ майор... так... не достает!
- Чего не достает?
- Ну, ... зад не достает до конца рамы! Если так, ... то это было бы между стекол, товарищ майор.
- Что было бы?
-Ну, это...
- Да вы внимательней присмотритесь! Проведите траекторию!
Дежурный и Папа присели еще раз. Мысленно провели траекторию. Траектория, выходя из зада коменданта и повинуясь закону всемирного тяготения, упиралась в основание окна.
- Гм... И правда, не достает - изрек Папа.
Комендант посмотрел на свои руки. Они под небольшим углом расходились от шеи эдакой обратной перспективой.
- Значит, у него были руки длиннее! А много не достает? Дежурный и Папа присели еще раз.
- Ну, не так чтобы...
Комендант, не меняя позы, осмотрел присутствующих. Переводя взгляд с Папы на дежурного, с дежурного на командиров взводов, вглядываясь в их лица, он напряженно искал подсказку для решения вопроса. Лица ничего не подсказывали. Взгляд уперся в шкафчик, в котором хранились швабры.
- Шваброй! - осенило коменданта - Он шваброй! Дайте мне швабру! Поставьте ее поперек окна!
Удивленно достали из шкафчика грязную швабру и поставили ее поперек окна. Комендант схватился за швабру, руки стали параллельны друг другу, и зад коменданта на пару миллиметров продвинулся наружу.
- Смотрите! Все посмотрели. Траектория по-прежнему упиралась в подоконник. - Достает?
- Нет, товарищ майор. Чуть-чуть...
Комендант отпустил швабру, уперся в боковые стенки оконного проема, и, чувствуя близость победы, кряхтя и сопя, словно штангист-тяжеловес, попытался в последний раз выставить проклятую траекторию за пределы помещения. Оп! И закон всемирного тяготения внезапно подействовал на комендантский зад. Ладони, вспотев от напряжения, заскользили по проему, и Платов стал медленно валиться из окна, оставляя на стенках влажный след.
- Держите! - заорал он.
Дежурный очнулся первым и схватил коменданта за рукава кителя, предотвратив полное выпадение его владельца на улицу. Зад коменданта торчал из окна на достаточном для траектории расстоянии. Все замерли от напряжения.
- Вдвоем! - раздался радостный вопль коменданта - Вот! Они делали это вдвоем! Один гадил, а другой его держал за руки, что бы он не упал! Вот! А вы мне не верили! Тяготения!
Коменданта втащили обратно в туалет. Он спрыгнул с подоконника. Лицо его излучало счастье и радость от победы над проклятой траекторией и законом всемирного тяготения. Будут знать, как с комендантом спорить! Теоретики!
- Вот! Видели? Ищите! - сказал он Папе. - Ищите двоих! Найдете - доложите!
И, с этими словами он выскочил из туалета, подпрыгивая при каждом шаге. Голова под Папиной фуражкой стала дергаться реже, но сила рывков и амплитуда возросла. Папа посмотрел на дежурного глазами удава и зашипел:
- Дежурный! Через десять минут! Ко мне в кабинет! По-фа-миль-но!! По-пар-но!!! Потом посмотрел на столпившихся в дверном проеме и добавил устало: - Идиоты...
|
