Служил я в Германии. Это здесь в России можно было и в увольнение и в самоволку, а там, даже если и отпускали, то куда идти? Везде немцы! Однажды поехали мы на полевой выход. Когда оказались на месте, по сарафанному радио узнали, что не очень далеко есть озеро, где расположился пляж нудистов, что в середине восьмидесятых было что-то невообразимое для понимания, и одна мысль об этом могла сравниться с мощностью пяти килотонн виагры. - Здорово! - сказал я Игорю, и стал обдумывать план мероприятий.
На следующий вечер в связи с временным отсутствием офицеров мы решили использовать шанс. Из числа ранее проявивших храбрость поехать, остались мы втроем - Игорь, Муса и я. Остальные же стали щурить мозг и отмазались. Короче, зассали. Как настоящие разведчики, мы договорились оказаться на пляже незамеченными, замаскировавшись под немцев. Озеро было не большое, и мы решили заплыть с другой стороны и выйти на берег, как ни в чем не бывало. И вот, мы на другом берегу озера, стягиваем с себя ХБ. Тут начали закрадываться сомнения о возможности быть незамеченными.
Муса оказался весь в портаках типа «ГСВГ», «Люблю как ангел, "смеюсь" как бес», ну и прочие комбинации солдатского фольклора. Наколки были везде, усугубленные густой черной растительностью, начинавшейся с макушки и до самых пяток. Было ощущение, что перед нами снежный человек. Короче, на немца он походил не очень. Но будучи человеком с гор, Муса обладал хорошим зрением и горячим нравом. Видимо уже узрев сиськи в свой природный бинокль, Муса сразу же как-то напрягся вместе со своим маленьким братом. - Не, я не буду снимать трусы, - заявил он. Не смотря на то, что наше секретное путешествие будет раскрыто при первом взгляде на Мусу, мы все же попытались уговорить его снять эти синие, застиранные ХБшные трусы, коими славится наша армия, что не без труда нам удалось.
У Мусы все было ого-го. И вот мы на середине озера плывем как настоящие немцы, уже мелькают первые голые фрагменты, уже слышны женские голоса, уже вот-вот и мы на берегу. Предварительно усилием воли подавив в себе все природные инстинкты, на которые не действовала даже холодная вода, мы с Игорем вышли на берег, стараясь не смотреть по сторонам, и улеглись на песок, как ни в чем не бывало. Только после этого мы обнаружили, что Муса стоит по пояс в воде с широко открытым ртом и более широкими глазами.
Близлежащие немцы заулыбались. Из кустов волос на груди Мусы выглядывал парашют с кириллицей, но Муса еще верил, что он похож на немца. Мы стали незаметно подавать знаки, мол, давай выходи. Муса как-то непонятно покачал головой и ответил на чисто немецком языке: - Найн! Простояв минут пятнадцать как вкопанный в холодной воде, Муса привлек внимание половины пляжа, вызывая улыбки и подбадривающие фразы на немецком, переливаясь красными оттенками смущения под шерстью. Пора спасать товарища, подумали мы. Зайдя в воду и подойдя к нему со спины, мы стали осторожно выталкивать его на берег.
Муса упирался, матерясь почему-то на русском, как радистка Кэт во время родов, раскрывая военную тайну. Не выдержав нашего напора, Муса оказался у самого берега. Поняв, что просто так с нами не справиться, он упал на живот. Но так, как секретность нашей операции уже была сорвана, громко смеясь и размахивая чем попало, мы потащили Мусу за руки на песок под звучное «я вашу маму "хохотал"» и аплодисменты зрителей. Муса так и пролежал все время на животе, привлекая к нам местных представительниц женского пола. В результате, мы еще несколько раз с Игорем ходили в самоволку в ближайшее селение к вновь испеченным подружкам, но уже без Мусы.
З.Ы. Обратно в воду Муса бежал очень быстро)
|
