Пляж 'Приморский', разгар сезона, 15-метровая вышка, с которой катаются на стальном тросе. На самый верх вышки идет узкая винтовая лестница. Дядя, буде не сильно трезв, поскользнулся, прогрохотал по этой лестнице до самой буны, поломал позвоночник, как минимум, в трех местах, упал на буну, свернул себе шею, после чего шлепнулся в воду. Повод к вызову, разумеется, 'утопление'.
Приезжает реанимационная бригада, видит, протолкавшись сквозь толпу, мешок с костями, лежащий на мокром, заросшем водорослями, бетоне. Врач разводит руками - простите, мол, тут спасать уже нечего. Толпа, натурально, загомонила, из нее выбилась одна идеологическая мадам, которая верещала громче всех.
- Вы, такие-сякие, не 'Скорая' вообще!! Его можно спасти! (маты выпускаю).
- Женщина, - раздраженно сказал врач. - Вы на него посмотрите внимате...
- Да что вы мне пальцем тычете!! - разоряется мадам. - Я сама медработник, у меня с мужем то же самое было, я его спасла!
Один из фельдшеров психанул, побежал в машину за старым (тогда еще) дефибриллятором, весящим килограмм 20, с кардиомонитором и лентой ЭКГ даже. Припер, обиваясь потом его на буну, включил, приложил электроды к неподвижной груди трупа:
- Смотри, твою мать! Изолиния! Где ты ритм видишь, дура?!
Мадам внимательно смотрит, с искренним таким любопытством, как баран на новые ворота.
- Простите... - осторожно спрашивает врач. - А вы кем работаете в медицине?
- Я санитарка в поликлинике, - гордо отвечает мадам.
Терминальная пауза...
Дальше, если подвергнуть цензуре высказывания бригады, было гробовое молчание.
|
